Как пишется история

Известный античный писатель Марк Туллий Цицерон (106—43 до Р.Х.) в своем сочинении «Об ораторе» написал слова, ставшие впоследствии крылатой фразой, — «История есть учительница жизни». В контексте высказывания древнего мудреца история является жанром литературы, повестью, в которой действующие лица словно оживают благодаря красноречию рассказчика. Однако не только рассказ о достопамятных событиях с назидательной целью составляет историю. Не с тем, чтобы приукрасить или польстить, но ради истины, основываясь на исторических свидетельствах с проверкой их достоверности, должен браться за свою работу историк, желающий, чтобы его труд выдержал испытание временем. Так рассуждал Фукидид, греческий полководец, который взялся в V в. до Р.Х. за описание Пелопонесской войны (между Афинами и Спартой). Его книга по праву считается первым научным трудом по истории. Итак, еще в древности обозначились два подхода к изложению событий прошлого: литературный и научно-критический.

Конечно, занимательный рассказ, наполненный драматизмом и лирикой, написанный к тому же на злобу дня, быстрее найдет своего читателя и окупится для автора и издателей. Другое дело — труд ученого исследователя, проверяющего каждое свидетельство, не столько оценивающего, сколько объясняющего исторические события. Этот труд отнимает много времени, рассчитан на вдумчивого читателя и переживет не одно поколение.

Посмотрим на полки книжных магазинов, наполненных различными рассказами об истории. То тут, то там обнаружатся различные повести о «неизвестных страницах», о «тайных историях» или же «новые трактовки», «новые хронологии», притягивающие внимание своими броскими названиями. Это — коммерческие продукты, рассчитанные на незадачливого потребителя. Ученые труды, на написание которых уходят годы кропотливой работы, уступают видное место книжкам, составленным мастерами слова за несколько месяцев. Здесь набор утверждений подменяет доказательства, акцентируется авторский взгляд и правомочность высказывать все, что угодно. При определенном уровне развития клипового мышления такая книжная продукция не теряет своей популярности.

Собственно, речь не идет о том, чтобы вводить цензуру и ограничения, но о воспитании вкуса и культуры исторического чтения. Так, XIX в. в Европе считается веком историков, когда издавались многотомные сочинения по истории стран и народов, различные ученые сообщества трудились над изданием письменных памятников прошлого, история как учебная дисциплина занимала ведущее положение среди других гуманитарных наук. В то время полагали, что история с помощью своих специальных методов может открывать прошлое так же, как естествознание — объяснять окружающую действительность (позитивизм). Однако в XX в. в условиях партийной борьбы на первое место в общественной жизни вышли идеологи. История теперь писалась с «правильных» идеологических позиций. В СССР это была классовая теория, а после его распада в бывших советских республиках вошла в моду идеология национализма. Историю и в XXI в. нередко ставят в положение служанки партийных интересов. В таких условиях нужно со школы не только формировать навыки работы с учебными текстами, но и умение разбираться в вопросах истории, «докапываться» до истины.

В связи с этим хочется привести некоторые примеры. В западных странах выпускники школы также сдают экзамены по выбору. В соответствующем пособии для подготовки ирландских школьников по истории (Lucey D. Historyrevision. Dublin, 2011) есть раздел «Историки за работой». Здесь не только разъясняются такие понятия как «доказательство», «исторические источники» (их виды), но ставятся такие вопросы: «Что есть предвзятость?» (What is bias?), «Что есть пропаганда?» (What is propaganda?) (p. 16). К сожалению, в белорусских учебниках на таких сюжетах внимание не заостряется.

Или другой пример. В немецком учебнике по истории для гимназий в Вестфалии (Horizonte 1. Braunschweig, 2007) во вводной части дается знакомство с понятием «исторический источник». Предлагаются фотографии, выписки из дневника, отрывки автобиографии, копии дипломов членов одной немецкой фамилии (S. 11—13). Ученики практически учатся находить важные сведения в исторических документах, а затем рисуют «фамильное древо». В качестве домашнего задания каждый должен подготовить материал о своей собственной семье. В последующих главах наряду с информацией об исторических эпохах встречаются методические разделы «работа с визуальными источниками», «работа с учебными пособиями», «работа с картами и схемами», «обращение с письменными источниками», «обращение с вещественными источниками». Такие темы значительно расширяют умственный кругозор ученика.

Не то чтобы белорусские учебники лишены всего этого. И у нас в учебниках есть выдержки из исторических документов и задания на их анализ, есть карты и атласы, учебные хрестоматии. Однако не хватает альтернативных точек зрения в текстах параграфов, работа с пособиями зачастую сводится к подтверждению сказанного в основном параграфе. Ученик настраивается, главным образом, воспроизводить учебный текст.

Возьмем следующий пример. В действующей Концепции исторического образования, утвержденной Министерством образования РБ в 2009 г.,  говорится о необходимости показывать предпосылки формирования ментальности белорусов, в частности, такой особенности национального характера как религиозная толерантность. Безусловно, можно только приветствовать это намерение. Изучение истории должно открыть всю сложность конфессиональных отношений на территории Беларуси. Здесь случались периоды настоящей религиозной нетерпимости. В связи с этим трудно согласиться с распространенным в различных учебных пособиях мнением, что Акт варшавской конфедерации 1573 г., вошедший в Статут 1588 г., является памятником религиозной толерантности. Достаточно прочитать этот документ, чтобы убедиться, что он имел чисто декларативный характер и защищал только права шляхты. Своих подданных каждый пан мог и дальше карать по своему усмотрению «как в духовных, так и в светских делах». В 1570—1580-е гг. одна за другой закрываются протестантские типографии в ВКЛ. В 1581 г. в Вильно устраивается публичное сожжение протестантских книг, в 1591 г. здесь же горит кальвинский сбор, в 1598 г. на Пасху происходит нападение на православный монастырь Святого Духа. Затем XVII и XVIII вв. в Речи Посполитой стали временем крайней религиозной нетерпимости. В 1765 г. в своей знаменитой речи перед королем Станиславом-Августом свт. Георгий (Конисский) еп. Могилевский призывал установить в государстве настоящую толерантность, указывая на ненормальность положения православных: «Вера наша – вот единственное преступление, в котором нас обвиняют. […] Мы христиане, но христианами же утесняемся; верные, но верными озлобляемы более, нежели неверные!» Односторонняя церковная политика Речи Посполитой стала одной из причин внутреннего ослабления и падения этого государства при участии более сильных соседей. Как не сделаешь после этого вывод о важности конфессионального мира для благополучия страны!

Таким образом, необходимо критическое чтение и осмысление исторических книг, чтобы отделять серьезное сочинение по истории от пропагандистской литературы. Где тот или иной автор сообщает факты, а где высказывает только свое отношение к фактам, и почему частное мнение не нужно путать с действительностью. Собственно, для того, чтобы хорошо разбираться в истории, нужно знать, как она пишется.

8.07.17.             священник Алексий Хотеев

Опубликовано: "Воскресение", № 7, 2017.