Рецензия на книги священника Г.Щеглова "Платон Горючко: биобиблиографический очерк" и "Федор Серно-Соловьевич: православный белорусский публицист"

Рецензия: Щеглов Г.Э., свящ. Платон Горючко: биобиблиографический очерк. Минск, 2017. Федор Серно-Соловьевич: православный белорусский публицист. Минск, 2017.

(Опубликовано также на сайте Издательского совета Белорусской православной церкви).

В текущем году издательство Минской духовной академии выпустило две книжки профессора иерея Гордея Щеглова, посвященные биографиям двух белорусских историков-публицистов П.С. Горючко (1876—после 1931) и Ф.Ф. Серно-Соловьевича (24.02.1854—3.02.1899). В самом деле, в Белоруссии XIX в. сложилась целая историческая школа православных историков, о представителях которой написано еще мало исследований. Поэтому вполне можно согласиться со словами автора, что «воскрешать их незаслуженно забытые имена» есть «одна из задач современной церковной академической науки» (Щеглов Г.Э. Платон Горючко: биобиблиографический очерк. С. 18).

Таким образом, очерки о. Гордея вводят в оборот биографические сведения о двух белорусских историках, известных, большей частью, по имени. Автор обратился к фондам Петроградской духовной консистории, Санкт-Петербургской духовной академии, Департамента Народного Просвещения, Императорского Петроградского университета. Хранящиеся там личные дела дают сжатую, но точную информацию. Автор указал год рождения Платона Горючко (сославшись, правда, при этом на личное дело его брата Петра в фонде СПбДА). Так же он привел дату рождения Федора Серно-Соловьевича со ссылкой на его личное дело в фонде Петроградского университета. Эта информация, безусловно, представляет определенную ценность. Не меньшее значение имеет указание на дату кончины. Для Федора Серно-Соловьевича она известна благодаря некрологам, напечатанным в «Литовских епархиальных ведомостях», «Виленском вестнике» и «Минском листке». Но для Платона Горючко автор аналогичной даты не приводит, предлагая читателю в руководство ссылку на Адресную книгу Ленинграда за 1931 г., где его фамилия последний раз значится вместе с адресом проживания. Подвергся ли Горючко репрессиям, выехал ли из города, или умер своей смертью? Некоторую информацию могло бы дать обращение в архив ЗАГС Петербурга. О советском периоде жизни Платона Горючко автор также мог бы почерпнуть сведения в делах научных работников, хранящихся в петербургском филиале архива Российской академии наук, а также в архивных делах учреждений, что хранятся в Центральном государственном историческом архиве Петербурга, тем более что о. Гордей ссылается на некоторые материалы этого архивного собрания. Безусловно, выяснение крайних дат жизни помогает в изучении биографии означенных историков.

Как бы узко или широко не понимал свои задачи автор, однако читатель вправе ожидать от него не просто больший или меньший перечень биографических фактов, но их объяснение. В самом деле, интересно, почему Платон Горючко и Федор Серно-Соловьевич, священнические сыновья, не пошли по пути священнического служения? Кто повлиял на развитие в них навыка к занятиям историей? Каков был их круг общения? К какому историческому направлению в изучении истории Белоруссии они принадлежали? Что было сделано ими для церковной истории и не потеряло своей актуальности? Объяснения о. Гордея в указанном отношении довольно скупы. В рассказе о Платоне Горючко автор вскользь упоминает его учителей в СПбДА С.А. Соллертинского и П.Н. Жуковича. Конечно, интересна переписка Горючко с редактором «Исторического вестника» С.Н. Шубинским, которой автор уделил внимание, однако не менее важной была бы переписка Горючко с редакторами «Полоцких епархиальных ведомостей», «Могилевских епархиальных ведомостей», «Могилевских губернских ведомостей», которые опубликовали не одну статью историка-краеведа. Говоря о Федоре Серно-Соловьевиче, автор уделяет несоразмеримое внимание поэтическому рассказу о мучениях свящ. Иоанна Соловьевича. После обширного вступления о роде Соловьевичей к жизнеописанию своего героя о. Гордей приступает только на 21 странице своего 52-страничного очерка. Несмотря на сжатый объем, автор переписывает целые абзацы из воспоминаний Соловьевича о своем учителе иером. Смарагде (Троицком). На с. 42—44 автор приводит пространную цитату Федора Серно-Соловьевича, характеризующую его взгляды на конфессиональную и этническую историю белорусов, оставляя ее без всякого комментария. Между тем, из этой цитаты открывается принадлежность историка-публициста к западнорусской исторической школе. Следует также отметить, что в очерке о Серно-Соловьевиче автор делает попытку систематизировать его статьи. При этом он сводит их в две группы (освещающие актуальные вопросы общественной жизни и церковную тематику), однако гораздо естественнее было бы разделить их более детально, например, «юбилейные» статьи (по списку статей в приложении № 9, 12, 28, 32, 35, 36, 38, 56, 59, 65, 68, 73, 77, 79), краеведческие (№ 2, 3, 6, 30, 37, 57, 61, 62, 63, 78, 80, 85), некрологи (№ 22, 26, 82, 83) и т.д.

В тексте очерков встречаются также мелкие недочеты вроде ссылки в рассказе о Платоне Горючко на данные 1917 г., в то самое время, как используются данные 1916 г. (с. 17, примеч. 10). В книжке о Федоре Серно-Соловьевиче для истории Георгиевской церкви Слуцка приводится цитата из Хроники Быховца, но без ссылки на саму хронику (с. 6). Можно было здесь, однако, ожидать, что автор, говоря о многих старинных предметах, хранившихся при храме св. Георгия, и вспоминая о свящ. Леонтии Соловьевиче, скажет также о его служебнике (см. Минская старина. Вып. 2. Минск, 1911. С. 170).

Хочется отметить, что самостоятельное практическое значение имеет составленный автором перечень статей и книг Платона Горючко и Федора Серно-Соловьевича.

Безусловно, автор сделал важный шаг в изучении биографии и наследия двух малоизвестных белорусских историков. Однако его биографические очерки имеют описательный характер, в них не хватает проблематического изложения, основательность приносится в жертву краткости. Положенное таким образом начало еще ожидает своего продолжателя…

Иерей Алексий Хотеев         19.12.17.