Огосударствление Православной Церкви в Византии
Византийская империя постепенно оправилась от тех тяжелых ударов, которые нанесли ей арабские завоевания на востоке. Во время продолжительных оборонительных войн византийцы сумели создать боеспособную армию, основой которой стали воины, набранные из различных переселенцев в пределы страны (в том числе славян). Знаковым событием стала битва при реке Лалакаон (на севере современной Турции) в 863 г., когда византийское войско нанесло крупное поражение арабскому эмиру Омару. После этого военные действия перенеслись на территории, подконтрольные мусульманским правителям. В 968 г. византийцы вернули себе Антиохию и установили свой контроль над Сирией, а в 976 г. они предприняли даже попытку отвоевать Иерусалим, правда, закончившуюся неудачно. Расширение империи на востоке продолжалось до времени правления имп. Василия II (976-1025) и завершилось приобретением Армении.
Вслед за упрочением политического положения Византии закрепляется фактическое первенство в православном мире Константинопольского патриарха. Византийские владения простирались от Сицилии на западе до Трапезунда на востоке и от крымского Херсонеса на севере до Крита на юге. На этом пространстве, судя по списку участников Константинопольского Собора 879 г., было 80 митрополий и самоуправляющихся архиепископий Константинопольского патриархата, а количество епископских кафедр превышало 400. Для сравнения, в Антиохийской Церкви в условиях мусульманского господства число епархий едва достигало 150, в Иерусалимской – 30, в Александрийской – 10, причем многие из архиереев, включая патриархов этих Церквей, подолгу проживали в пределах Византийской империи, управляя своими епархиями заочно.
В период IX‑XI вв. греческая империя представляла собой феномен православного царства, церковно-государственные идеалы которого впоследствии стали образцом для подражания других православных стран – Болгарии, Сербии, России. Этот феномен в исторической литературе получил название «византизма». Выдающийся русский византолог, профессор Санкт-Петербургской духовной академии, И.И. Соколов (1865‑1939) выделяет несколько особенных церковно-государственных черт, присущих греческому царству.
1. Преданность православному учению и канонам, верность традиции, консерватизм церковного мышления. Знаковым событием в этом отношении стало установление праздника Торжества Православия в 843 г. (совершается в Первую неделю Великого поста). В общественной сфере православие стало необходимым связующим звеном разноплеменного населения Византийской империи.
2. Особое представление о церковно-государственной симфонии. Государство только тогда соответствует своему назначению, когда оно функционирует согласно христианским заповедям. Хотя церковная и светская власти различны и существуют параллельно, но действовать они призваны в согласии (симфонии).
3. Церковность провозглашалась нормой в политической и общественной жизни. Византийские императоры помазывались на царство, совершали торжественные выходы в храм в праздничные дни, выполняли некоторые почетные действия на богослужении. Многие церковные обычаи закреплялись в бытовой и семейной сферах, например, существовали специальные обряды для усыновления и духовного побратимства («чин братотворения»).
4. Церковный характер приобрели наука, просвещение и искусство.
5. Популярность монашеских идеалов, большое количество монастырей, нравственное и общественное влияние монашества.
Однако в трактовке «византизма» среди историков нет согласия. Одни подчеркивают наружность византийского благочестия, раздвоенность между жизненными реалиями и исповедуемыми идеалами. При этом преимущественное внимание обращается на испорченность придворных нравов, совершавшиеся интриги и убийства. Имеются такие подсчеты, что за тысячелетнюю историю Византийской империи из 109 царей только 34 умерли естественной смертью и 8 погибли на войне или от какой-либо случайности, остальные были убиты в результате заговоров, заточены в тюрьмы или монастыри, добровольно или вынужденно отказались от престола. Другие историки ставят в заслугу разработку в византийский период самого идеала христианского государства. Говорится, что современники не просто были свидетелями придворных беззаконий, но в массе своей их осуждали и не считали нормой. Очевидно, почитание государственных должностей сочеталось в византийском обществе со снисхождением к откровенным слабостям и порокам лиц исполняющих эти государственные должности.
Константинопольская кафедра вынуждена была испытать на себе все придворные перипетии, патриархи возводились и низлагались императорами по своему усмотрению. Так, свт. Игнатий был на патриаршем престоле дважды (846‑857, 867‑877 гг.), свт. Фотий также дважды (857‑867, 877‑886 гг.), свт. Николай Мистик – дважды (895‑906, 912‑925 гг.). Императоры продвигали на Константинопольскую кафедру даже совсем молодых юношей, своих родственников. Например, имп. Лев Мудрый вынудил уйти свт. Фотия, чтобы возвести на кафедру своего 19-летнего брата Стефана. Имп. Роман Ликапин поставил в 933 г. патриархом своего 16-летнего сына Феофилакта, причем для того, чтобы соблюсти формальность его церковного совершеннолетия, на кафедру никто не избирался два года. Этот юноша-патриарх запомнился только своей страстью к лошадям и скачкам, умер он также в результате падения с лошади. Придворные нравы при имп. Михаиле III (842‑867), которого прозвали Пьяницей, доходили до того, что составился своего рода «всешутейший» собор из царского шута Грилла в роли патриарха и других скоморохов в виде его свиты. Император пародировал с ними церковные процессии к великому соблазну благочестивых людей. Неудивительно, что его насильственную смерть современники посчитали заслуженной карой.
По воззрениям византийцев, патриарх должен стать живым образом Христа, патриарху принадлежит дар учительства, ему надлежит объяснять церковные каноны, определения святых отцов и соборов, ту же обязанность исполняют в своих округах митрополиты и епископы. Так говорится в неофициальном памятнике византийского права, т.н. «Эпанагоге» («Введение к законам») (конец IX в.). В этом же документе император трактуется как первый исполнитель христианских заповедей: «Император есть законное представительство, благо всех подданных, он наказывает и награждает всех без пристрастия. Его задача – благодеяния. При этом он приводит в исполнение все заповеди Св. Писания и определения семи Вселенских Соборов». Таким образом, в теории патриарх выполнял функции наставника, а царь – первого ученика.
Однако на практике византийские цари, будучи мирянами, фактически присвоили себе существенные функции церковного управления. Например, избрание патриархов в Византии проходило в нескольких этапов, но решение императора имело определяющее значение. Сначала проходило совещание о кандидате в среде столичного духовенства (епископов, оказавшихся в Константинополе, игуменов столичных монастырей и клириков Софийского собора). Затем выбирались три кандидата на митрополичьем синоде и представлялись царю. Император выбирал одного из них. После этого следовало предварительное извещение избранного и вопрос о его согласии. При положительном ответе делалось общецерковное извещение об избрании, затем происходила придворная интронизация. Последним актом было посвящение или интронизация в соборе св. Софии. Отличительной особенностью избрания патриархов постепенно сделался выбор кандидатов из монашеского звания (из простых монахов или игуменов с Афона или из столичных монастырей), действующие архиереи избирались очень редко. Понятно, что при такой процедуре воля императора оказывалась определяющей в выборе патриарха. Не случайно византийский историк Георгий Акрополит (XIII в.) заметил: «Цари вообще хотят, чтобы патриархами были люди смиренные и посредственные по уму, которые легко уступают их желаниям, словно постановлениям».
Вмешательство императоров в избрание патриархов нередко приводило к серьезным церковным смутам. Так, в деле поставления на Константинопольскую кафедру патриарха св. Фотия, которое совершилось по воле царя Василия Македонянина, образовались две враждующих партии. Одна поддерживала смещенного патриарха св. Игнатия, а другая была на стороне нового патриарха св. Фотия. Кроме того, борьба между «игнатианами» и «фотианами» была обусловлена различными подходами к провинившимся во время предшествующего иконоборческого периода. «Игнатиане» были настроены против бывших иконоборцев и выступали за безусловное лишение их церковных должностей. Многие представители этой партии были из монашества. «Фотиане» придерживались более снисходительной линии и считали возможным сохранение церковной должности для раскаявшихся иконоборцев. Среди них были как монахи, так и мирские клирики, выдвинувшиеся благодаря своим способностям и образованию. «Игнатиане» проявили свое недовольство при канонизации патриарха св. Никифора (806‑815), посвященного не из монахов, а из мирского состояния. Сам св. Фотий был возведен на патриаршую кафедру из мирян. Пять епископов протестовали против незаконного поставления св. Фотия и устранения св. Игнатия, нашлись также недовольные из игуменов, один из которых апеллировал к римскому папе Николаю I. Папа вмешался в иерархический спор и попытался навязать свою волю. Это привело, в конечном счете, не только к отвержению притязаний папы на вселенское господство, но и к соборному обличению римских нововведений (Филиокве, опресноки и др.). Примирение между двумя патриархами, св. Игнатием и св. Фотием, произошло в 875 г. После этого постепенно прекратилась вражда между двумя образовавшимися партиями «игнатиан» и «фотиан». Однако начавшееся противостояние с Римом имело долгие последствия.
Спор по поводу снисхождения к согрешившим («экономия») и строгости предписаний («акривия») поднялся с новой силой в ходе новой церковной смуты из-за незаконного смещения патриарха св. Николая Мистика. Он был лишен кафедры по приказу имп. Льва Мудрого из-за отказа признать четвертый брак царя. Вместе со св. Николаем пострадали и многие его сторонники. Поставленный на его место патриарх Евфимий (907‑912) оказал снисхождение императору, узаконив его новорожденного наследника, но тоже отказался признать четвертый брак законным. На стороне Евфимия оказались те, кто считал, что в исключительных случаях снисхождение допустимо. После повторного вступления св. Николая на кафедру его мягкие меры содействовали постепенному примирению сторон. Константинопольский Собор в 920 г. безусловно запретил четвертый брак, но разрешил третий, ограничив его сорокалетним возрастом.
Распущенности и роскошной жизни византийской знати в Церкви был противопоставлен монашеский идеал. Монахи воспринимаются как лучшие учителя благочестия и охранители Православия. Монастыри, основанные учениками прп. Феодора Студита (758‑826), считались образцом монашеского общежития, где молитва сочеталась с изнурительным физическим трудом. Особое почитание за строгость монашеской жизни снискали монастыри на горе Афон. Первая обитель была основана здесь в 963 г. прп. Афанасием. Однако наряду с ними возникло большое число ктиторских монастырей, главной целью которых была непрестанная молитва об основателе (ктиторе). Ведь молитва монаха само по себе считалась более действенной, чем молитва мирского человека. Такие монастыри строили все – цари, придворные, духовенство, военные, горожане и даже в складчину крестьяне-бедняки. Обеспеченная монастырская жизнь привлекала немало желающих. Поэтому многие монахи оставляли свои обители, вели бродячую жизнь, передвигались из одного состоятельного дома в другой, ходили по площадям и улицам городов якобы для сбора подаяний на монастырь. В связи с этим Константинопольский Собор 861 г. издал ряд постановлений, касающихся монашеской жизни. Монастыри должны были основываться с благословения епископов, они назначают туда игуменов, пожертвования в монастырь однажды передаются ему и жертвователь больше не пользуется ими, монахи должны проживать в обителях, а не в частных домах, перед постригом необходимо было проходить трехлетнее испытание. Напоминать о строгости монашеских правил приходилось затем неоднократно.
Так в IX‑XI вв. в Византии произошло окончательное «огосударствление» Церкви, когда границы Церкви и государства совпали (прот. Александр Шмеман «Исторический путь Православия»). В этот период были кодифицированы церковные правила, приобрело законченный вид богослужение, на основе творений святых отцов были составлены руководства по богословию, собраны в одну библиотеку жития святых, сложились идеальные представления о взаимоотношениях Церкви и государства. Однако идеалы того времени оказались действенными не в силу их практического воплощения. Привлекательным для славянских наследников византийской культуры сделался сам образец православного царства, только начертанный, но так и не воплощенный до конца в истории Византии.
Священник Алексий Хотеев 11.10.2020
Обуликовано: "Воскерсение", № 10, 2020.
Назад к списку