Матусевич Иоанна. "70-летию Победы посвящается"
«Не перспективный»
или
«Исцеление любовью»
«Ох, война, что ты, глупая, сделала!»
Так думал молодой солдат Михаил, рассматривая стены госпиталя. Шел 1943 год. Перебит позвоночник, прострелянная рука, и голова полна вшей.
Ох, думы, думы! А дальше что?
Перебрасывали солдатика из госпиталя в госпиталь до 1945 года, а тут и войне конец. Выжил. Вручили костыли и – айда домой!
Кое-как добрался до родного села. Все обрадовались – живой! И опять думы: чем заняться, куда пойти трудиться, чтобы не стать обузой в послевоенной крестьянской семье? И решил бывший солдат, что в таком виде – инвалидом – можно в учителя, разве что? К тому же было такое желание еще до войны.
Поехал в город, как-то сдал экзамены и поступил учиться в институт. Передвигался на костылях, измеряя каждый шаг вначале глазами, а потом делая движения ногами и костылями.
«Не перспективный», — шептались между собой девчонки, и лишь одна из них – Анюта—подолгу глядела на парня ласковым взглядом.
Так и вошла она в его жизнь: вначале взглядом, потом лаской и вниманием.
Постепенно за ненадобностью отошли костыли, еще раньше – вши (считается, что они у счастливых не водятся!), ушла боль: и телесная, и душевная.
Учительствовали вместе, вместе радовались детям (у «неперспективного» с Анютой их родилось четверо, — три сына и дочь), а потом -- внукам и правнукам.
Жизнь уходила, вернее, заканчивалась земная жизнь, и опять — на больничной кровати.
— Сестричка, можно я позвоню жене, попрощаюсь?
— Да-да, конечно, — ответила молоденькая медсестра, не отрываясь от своих дел.
— Анюта! Я тебя люблю!
Этот звонок из больницы был последним. К утру его не стало. Бог заранее открыл Мише, что он уходит, значит, и уход этот благословлен был свыше. "Анюта, Анечка… Тяжко расставаться… Ну, да ладно… Бог везде!"
* * *
«На передовой как на передовой…»
Браки совершаются на небесах. Так часто приходилось слышать в юности эти слова! Но убедиться в том, что это правда, пришлось в самый, казалось бы, неподходящий момент жизни.
Шла война. Нес службу на передовой. Очень мало времени там на что-то личное, даже на мысли. Они не одолевают. Ты или спишь как заяц: ушки на макушке, или смотришь в оба в сторону врага. Бывают еще два состояния: отстреливаешься или выжидаешь момент для выстрела, прижавшись к земле.
И тут: девушки! Девушки на передовой! Поначалу думаешь: мираж! Но нет, две девушки в солдатских гимнастерках и галифе прибыли с каким-то поручением к нашим командирам.
Уж очень мне приглянулась одна из них: ну как-то сразу защемило мое солдатское сердечко!
Темнело. Враг молчал. Отбой! Все пошли в укрытия: мы к себе, а девушки в небольшой, неглубокий блиндаж неподалеку. Мне так хотелось к ним на чай, но дал себе команду: солдат, сейчас война, а ты — с чем?
Проснулся от сильного взрыва. Первая мысль: «Девушки!» Вбежал в их укрытие. Снаряд взорвался где-то рядом. Схватил одну в темноте на руки и отнес к себе в укрытие. Опять взрыв! Тут же вернулся за другой, а на том месте… уже зияла черная яма… И никого вокруг! Кошмар! Всего одно мгновенье! Снова взрывы! …
Пополз к своему укрытию, в оцепенении чиркнул спичкой и замер: на меня смотрела та, именно та, которая легла на сердце! О Боже!
Грусть о потерях проходит долго-долго, всю жизнь! И ты начинаешь глубже ценить встречи.
Мы с Галиной всю войну прошли порознь, но каждый из нас помнил ту ночь… и никогда не терял веры, что это была встреча от Бога.
А после войны Всевышний послал долгожданную встречу, которая длилась всю жизнь. Счастье земное было полным, его пронесли как чашу, боясь расплескать хоть капельку. Сомнений не было: браки совершаются на небесах.