Фоменко Сергей. "Новый год и День первого снега"

Новый вид, новый взгляд, новое чувство, новая радость, новое, новое…  Это происходит каждый год. Происходит, никогда не повторяясь…

Чаще всего мы видим из окна белую пелену, укрывшую мир, ставший нам привычным за прошедшие месяцы. Иногда случается так, что в привычной утренней суете мы не успеваем посмотреть в окно, и видим первый снег, уже выходя из подъезда.

День, когда выпадает первый снег, никто не объявляет праздничным. И это, наверное, правильно, потому, что всеобщий праздник должен нести некую смысловую нагрузку, понятную и, так или иначе, воспринимаемую множеством людей. А этот день… Он, наверное, по определению не может быть воспринят всеми одинаково, более того, мне кажется, что для большинства это будет просто ещё один день. Они думают так, и это их право.

В моей жизни было несколько раз, когда в этот день я находился не дома. Помню этот день на первом году моей службы в армии. Это было, конечно же, ранним утром, когда нас выводили на зарядку. Вообще зарядка в армии заслуживает особого внимания, и, насколько мне известно, незаслуженно мало упоминается в рассказах об армейских буднях. А зря. По моему мнению, особенно ярко это проявляется в учебке. Меня призвали во второй половине ноября, то есть в такое время года, когда в 6 утра еще темно, и я навсегда запомнил непередаваемое, ирреальное, фантасмагорическое ощущение, когда сотни и сотни людей, одетых в одинаковую форму, выбегают из тёплых муравейников-казарм на плац, освещенный неверным светом немногочисленных фонарей, и, содрогаясь от холода, внимают командам командиров, сопровождаемым невнятным саундтреком из бравурной музыки, доносящейся из хрипящих мегафонов, растекающейся по всему пространству, ограниченному строениями воинской части.

Сложно передать ощущение, когда видишь, как множество людей выбегают группами с плаца и бегут, бегут в этом утреннем сумраке, а вокруг только темные силуэты зданий и странные тени, оживляемые описанной выше музыкой. Так вот, единственным звуком, сравнимым по запоминаемости с музыкой, был, как ни странно, топот…. Топот сотен ног, обутых в одинаковые сапоги. Он тоже был неизменным. Всегда, но только не в этот день, не в день, когда выпал первый снег. Возможно, достаточно было бы просто сказать, что выпавший снег попросту поглощал часть звуков, скрадывая гулкость и изменяя эхо. А ещё можно сказать, что он разом изменял и без того странную действительность, делая её ещё более таинственной, чуждой и непознаваемой.... За время службы произошло так много интересных событий, но почти все они смешались в памяти в некий монолитный образ, похожий на шар, слепленный из грубо перемешанных разноцветных кусков пластилина, и исполненный какой-то дикой эклектики. А вот это воспоминание осталось цельным, стоящим особняком. Странные шутки порой играет с нами память… Возможно, тот тихий бег сотен солдат по заснеженной дороге запомнился потому, что вызвал ощущение чего-то нереального, неземного, как новогодний подарок, данный свыше затосковавшей душе солдата в первый месяц его службы.

С первым снегом у меня связано еще одно трогательное и смешное воспоминание… Это было в четвертом или пятом классе. Той осенью мне попались на глаза ноты романса «Я помню чудное мгновенье», и это было так прекрасно – петь, аккомпанируя самому себе, и в мыслях… О-о-о! Это был настоящий полёт! Романтика! Стоит ли говорить, что, конечно же, была и любимая девочка, которая училась со мной в одном классе. Каким только диковинным мечтам я не предавался в одиночестве, каких только слов не рождалось, какие признания составлялись сами собой и ждали момента вырваться на волю! В то время я, казалось, жил только мечтами….  И вот, вдохновлённый своими устремлениями, я решил донести свои любовные интенции до своей избранницы. Причём мне захотелось сделать это как-нибудь необычно, выражаясь современным языком, креативно.

Самое интересное, что по целому ряду причин я изначально поставил себе два взаимоисключающих условия – с одной стороны послание должно было быть анонимным, а с другой – дать возможность возлюбленной понять, что это именно я спешу выразить свои чувства. Мы с моим другом Сашкой (который был посвящен в мою тайну) «сломали головы», пытаясь измыслить подходящий способ. Вариант отправить признание почтой был забракован сразу по вполне очевидной причине. Помню, как мы с Сашкой хохотали при одной только мысли, что письмо достанут из почтового ящика её родители. Подбросить записку в портфель было более продуктивной идеей, но и этот способ был в конце концов признан неудачным, ибо существовала реальная угроза моей анонимности. Тогда мы решили, что наилучшим вариантом признания в любви будет выразительная надпись, сделанная на видном месте.

По первоначальному замыслу, выйдя из дома и увидев признание в любви, начертанное таким нетривиальным способом, прекрасная 10-летняя дама мигом оценит бесчисленные достоинства воздыхателя и, конечно же, поспешит ответить взаимностью. Когда идея окончательно овладела нашими юными умами, была предпринята рекогносцировка. Осмотр местности мы проводили очень тщательно, однако результаты нас разочаровали. В самом деле, если задаться целью найти в сравнительно небольшом радиусе от обычной квартиры место для надписи, то поневоле приходишь к выводу, что это не просто сложно. Его (подходящего места) там попросту нет. В чем мы и убедились на второй день разведывательных действий. В процессе мозгового штурма мы пересмотрели все возможные варианты – написать признание на лестничной площадке, или на стене подъезда было банально – нам это показалось чем-то сродни отправки письма почтой. Признание на мусорном баке – Фи! И тут – Эврика! Неподалеку от её подъезда стоял на вечном приколе автомобиль марки «Запорожец».  Владелец был нам знаком – нелюдимый старичок, которого звали Викторович. Каждый год, весной, когда сходил снег и устанавливалась солнечная погода, он выходил во двор, к своему автомобилю, с банкой коричневой половой краски, кисточкой и маленькой табуреткой. Жмурясь от солнца, он тщательно, не торопясь, начинал покрывать свою машину очередным слоем половой краски… Пришли на ум слова из песни: «….а впрочем песня не о нём, а о любви…». Так вот, именно этот злосчастный автомобиль и был избран нами для высокой цели…

 Летом Сашкины родители делали ремонт в квартире, и с тех пор у него в подвале хранились остатки белой краски, которой красили окна, так что основные элементы для исполнения плана у нас уже имелись. Мы тщательно подготовили операцию. К нашему счастью, темнело уже довольно рано, и отпроситься погулять в нужное время нам было несложно. Помнится, я даже нашел дома старые папины перчатки. На вопрос Сашки зачем мне перчатки я важно ответил что-то вроде «Ты что, не смотрел фильмы? На серьёзные дела всегда ходят в перчатках». Поначалу всё складывалось превосходно. Согласно нашему плану, я должен был свершить задуманное, а  Сашка в это время должен был стоять рядом и смотреть, не идёт ли кто в опасной близости к нам. Помню своё волнение в тот момент, когда я дрожащей рукой вывел первую букву. Это была «Л», и её было написать просто – всего два мазка. Следующей была «И», и её я тоже написал быстро. Но вот завершить начатое мне помешал истошный крик хозяина машины.  Дело в  том, что Сашка, как и было условлено, внимательно смотрел по сторонам, но упустил из виду, что люди могли появиться не только с улицы, но и из подъезда, который, по понятным причинам я тоже не мог видеть, поскольку находился спиной к нему. В общем, Викторовича угораздило выйти из подъезда в самый неподходящий момент, что я с детской непосредственностью, считал возмутительным бесчинством и коварством. Конец был предсказуем. Бросив банку с остатками краски, кисточкой, и, почему-то, перчатку я бросился бежать вслед за уже улепётывавшим Сашкой. Нужно отдать должное выносливости престарелого автовладельца. Дед гнался за нами несколько кварталов, оглашая окрестности воинственными воплями, естественно сплетавшимися с криками ужаса, издаваемыми нами при мысли о том, что силы заканчиваются, а он так и не отстает. Спасло только то, что мы сумели юркнуть в какой-то подъезд, а наш преследователь пробежал мимо. Мы отдышались, и, когда вопли деда затихли вдали, бодрой трусцой отправились по домам. На следующий день мы узнали, что старик ещё долго искал по району двоих «бандитов». А на его машине до самой весны красовались буквы «ЛИ», написанные белой краской…

Надо сказать, что десятилетний возраст – это время, когда такие препятствия не останавливают, а, скорее, придают азарта в стремлении к цели. Следующий день мы с Сашкой провели, на все лады обсуждая вчерашнее приключение. А на второй день обсуждать было уже нечего и мы вернулись к прежней теме. Местом жительства объекта воздыханий был третий этаж старенькой пятиэтажки. Опасаясь встречи с хозяином «Запорожца», жившем в одном подъезде с моей ненаглядной, мы отбросили все варианты, связанные с приближением к подъезду, и сосредоточились на другой стороне дома. Но долго думать нам не пришлось, потому, что на следующий день выпал первый снег. Вечером того дня Сашка был чем-то занят, и я «вышел на дело» в одиночку. План мой был прост – изложить своё послание на снегу, под окнами Лизы. Не мудрствуя лукаво, я решил написать своё послание ногами, и попробовал это сделать возле своего дома. Это оказалось просто – двигаясь небольшими шажочками, ставя ступни одну за другой, и соответствующим образом меняя направление движения, можно быстро написать на снегу то, что хочешь. Вдохновленный столь успешными результатами, я бодро выдвинулся на место основного действа. Когда я шел к дому возлюбленной, я планировал написать что-то вроде «Лиза, я тебя люблю!» или «Моя любимая и единственная Лиза». Непосредственный осмотр местности внес коррективы в первоначальные планы. Дело в том, что на расстоянии около 5-6 метров от дома проходила пешеходная дорожка, по обе стороны которой рос кустарник, а за кустарником, и почти до самого дома жильцы, вдохновленные поэзией мотыги, разбили какие-то грядки, или, возможно, клумбы, в общем, я не особо вникал, важно, что на тот момент там был ровный снежный покров. Учитывая, что у самого дома писать было бессмысленно, ибо с третьего этажа невозможно было увидеть написанное, в моем распоряжении оказалась полоса у самых кустов шириной около метра. Я попытался представить ширину букв и понял, что послание придется сокращать ввиду ограниченности пространства. Вот где были настоящие муки творчества!!! Как же быстро прокрутились в моей голове все возможные варианты! Итогом явился шедевр в виде одного слова - «Люблю»…

Но на этом дело не закончилось. В том же доме, что и Лиза, в соседнем подъезде жил наш одноклассник Коля Петренко. Мы с Сашкой решили зайти к нему, чтобы посмотреть на моё послание, так сказать, с нужного ракурса. После уроков мы направились прямиком к нему. То, что мы увидели, вызвало у нас с Сашкой новый взрыв хохота. Честно сказать, смотрелось моё послание не очень поэтично. Мало того, что буквы различались по высоте и толщине, так они еще и имели разный угол наклона, как будто буквы пустились в пляс, да так потом и застыли. К тому же всё пространство вокруг было истоптано множеством ног, а вдоль самих линий проглядывала черная земля грядок. В общем, было зрелище жалкое, и поэтому я счел удачей, что в этом, конечном варианте, со следами множества ног, само слово было практически незаметным при беглом взгляде и с трудом различимо, если присмотреться более пристально. До сего дня я не знаю, прочла ли Лиза то, что я написал. А потом, как это часто бывает в детстве, моя любовь к Лизе прошла, зато влюбился Сашка, затем наступили зимние каникулы, и скоро этот случай затерялся в череде последующих приключений. Но первый снег в том году помог мне понять, что настоящее признание в любви не может быть написано красками или вытоптанным на снегу...

Независимо от того, видели мы первый снег из окна или нет, первое, что встречает нас на улице, помимо ожидаемого вида, это запах. Есть множество запахов, о которых много сказано – это и запах весны, и запах леса, и запах моря, и…  Да мало ли их, запахов, способных вдохновлять. Но это всё, так сказать, большие, значительные запахи. А есть ещё и малые, почти неощутимые… Что интересно, каждый из воспетых запахов, скажем, запах моря, означает нечто, принесенное именно в связи со связанным явлением, событием, порой года и т.д. А вот запах первого снега совсем иной. Он приглушает, сводит на нет почти все естественные запахи, оставляя только наносное, например,  выхлопные газы проезжающего автомобиля. Наверное, поэтому так особенно остро ощущается удовольствие от зимнего отдыха за городом, будь то в лесу или на даче. И именно эта перемена, когда приглушаются все земные запахи и «пахнет чистотой», так бросается в глаза.

Не знаю, многие ли согласятся со мной, но мне кажется, что день первого снега состоит в каком-то дальнем, почти неуловимом, родстве с первым днём наступившего года. Тем днём, который как-раз-таки является всеобщим праздником. На протяжении своей жизни я встретил множество самых разных людей. Кто-то, как личность, обладал одними качествами, восхищавшими меня, кто-то другими, кто-то был вообще лишен какой-либо привлекательности, но было и нечто общее для всех. Общаясь с ними, я обратил внимание, что практически каждый из них в той или иной степени желал перемен. И это естественно, поскольку в нашей постоянно меняющейся жизни каждый может найти для себя некую цель, некий маячок, определяющий и указующий путь в надежде обрести счастье (которое, согласно Асадову, «…просто бывает разного роста – от кучки и до Казбека, в зависимости от человека…»).

Наверное, именно поэтому люди празднуют Новый год. Неоднократно слышал высказывания скептиков о том, что, дескать, это просто день, когда меняются не только число и день недели, не только месяц, но и номер года, и всё. Они тоже правы. Но как же хочется! Как невыразимо хочется каждому из нас поверить, что вот сейчас, здесь и сейчас, сразу после боя курантов, когда заиграет гимн, что-то изменится. Изменится! И станет лучше, веселее, легче… И мы станем счастливее, лучше, добрее… И… Да!!! Всё будет хо-ро-шо!!! Разве не об этом повествуют все новогодние истории? Я не зря упомянул, что существует и скептический взгляд на празднование Нового года, и всё потому, что на самом деле ЭТОТ праздник действительно придуман людьми, как некая точка отсчета… А настоящий день, когда перемены олицетворены наиболее явно, вот он – день перемен, когда Господь покрывает землю снегом. Это праздник, который будет с нами всегда – День первого снега!

Минск, декабрь 2015.