Матусевич Иоанна. "Открытки с Пасхой" и "У Тебя все живы..."

Открытки с Пасхой

В школу можно было добраться двумя путями:  «кругом» — через баню и «напрямки» — через канавку.

Если не было сильных дождей и обильных снегопадов все выбирали путь через канавку.

Когда мы любимой короткой дорожкой возвращались из школы, то тропа всегда упиралась в перекошенный домик бабки Юльки, которую на улице уважительно называли Юлия Миновна. В точности неизвестно, сколько лет было ей тогда, но нам, пионерам, она казалась очень старой.

В школе всех учили помогать старшим, больным и старикам. Мы старались как могли! А кому оказать помощь? Ну, конечно,  бабке Юльке: седой, сгорбленной, с палочкой и козой.

Мы забегали в её дом, который состоял из кухни-спальни и ещё одной комнаты, превращённой в сарай для дров и козы, – удобно для человека и козы. Помощь заключалась в том, что приносили воду из неблизкого колодца и дрова со двора в дом.

Кухня-спальня вся была увешана иконами в «позолоченных» окладах, а на столе и комоде лежали книги в тисненых переплётах. Бабушка Юля рассказывала нам о том, что служила певчей в хоре. Она говорила о Боге, о молитве и, что было особенно в диковинку для нас, пионеров, показывала поздравительные открытки с Рождеством и Пасхой, которые она получала от племянника из Москвы.

Ведь тогда все поздравляли друг друга с 1 мая, с Новым годом, Днём Победы, а тут — с Пасхой!

Пасху мы знали и праздновали застольями с булками и яйцами – тайно, ну, якобы тайно! Но открытки?!

А книги и образа нас зачаровывали и немного пугали, но чувство пионерского долга приводило сюда снова и снова.

Пролетела школьная пора, потянулись университетские будни. Однажды приехав на каникулы, я спросила у мамы:

—  А где бабка Юлька?

—  Умерла.

—  Как умерла? – в моей голове это не вмещалось.

—  Вот так, взяла и умерла.

—  А где похоронили?

—  В Москве.

—  Как в Москве? Ты, мама, шутишь? Это же 700 км.

— Да нет, не шучу. Приехал племянник и забрал в Москву, чтобы там похоронить.

—  Вот это да?! А книги, иконы?

—  Не знаю.

Судьба книг меня заинтересовала. Пошли к домику, а на его месте – уже новый. Стала расспрашивать соседей о судьбе книг и икон и узнала, что одну часть забрал человек, который в ближайшей деревне в церкви псалмы читает, а другую – племянник увёз в Москву.

Да… Неисповедимы пути Господни!

 

 

У Тебя все живы…

Это произошло в одной из европейских стран. Пастор местной церкви вежливо спросил:

— Каковы семейные традиции в погребении у семьи Вашего новопреставленного супруга?

— В его семье принято кремировать..., — ответила вдова.

— Ни о чем не нужно беспокоиться, мы обеспечим отпевание и погребение праха, — вздохнул священнослужитель.

Две недели, отведённые на кремацию, прошли очень тягостно и не были наполнены ничем, кроме ожидания 13-го ноября и грусти о безвременной кончине.

Предстоящее событие захватило женщину целиком. Наряд, состоящий из траурного чёрного платья, черной обуви и чёрных перчаток; цветы, особо заказанные у цветочницы, и немного денег – это всё, на что было сосредоточено внимание утром, в день погребения.

Ее супруг был известной личностью. Визитки и объявления, размещённые в СМИ, сообщали, что приглашаются все желающие: строго оговаривались места парковки и маршруты следования к месту отпевания. Цветы? Цветы только от близких родственников, и еще — возможны пожертвования на храм.

Прах и фото покойного стояли на возвышенности возле алтаря. Пастор совершил службу, присутствующие преклонили колени. Вдова смотрела потухшим взором: образ любимого и преданного супруга стоял перед ее глазами реальнее, чем все остальное. К ней подходили, утешали, говорили слова о светлой памяти. Ушёл из жизни и впрямь достойный человек: всем помогал, о всех заботился, сам ни о чём не просил, хотя в последнее время остро нуждался в помощи. Но как мог заботился о себе сам.

Все последовали за священнослужителем в приходской сквер. Здесь, среди опавших листьев, была отодвинута плитка.  В маленькую лунку опущена горсть праха, и новая плитка с выбитыми инициалами, отражавшими годы жизни академика, была помещена сверху.

С моря подул пронзительный осенний ветер и разметал листья по скверу, покрыв невечным золотом и место нового погребения.

Присутствующие прощались с вдовой. Она вежливо отвечала: кому  пожатием руки, кому кивком головы, но в голове кружилась мысль: «Как я раньше не замечала под ногами этих букв и цифр, когда часто гуляла по любимому мной скверу! Теперь же взгляд ищет место, куда можно поставить ногу, не осквернив прах. О, сколько же здесь плиток под этими листьями!»

Боже! Как хорошо, что Ты забираешь наши души, и они у Тебя! А тела из праха взяты и в прах отошли, и теперь их покрывает золото осенних листьев.  

_____